Экономические, социальные, политические процессы. Сосуществование различных форм производства в странах Европы и Америки. Генезис капитализма, ею концепции. Роль колониальных захватов и колониализма в процессе генезиса капитализма. Формирование мирового рынка. Регионы раннего и позднего генезиса капитализма. Пути развития капитализма в отдельных странах.
Промышленность. Подъем мануфактурного капитализма. Роль торгового капитала в мануфактурный период. Складывание внутреннего рынка. Совершенствование средств сообщения. Сдвиги в народонаселении.
Аграрный строй Европы и Северной Америки. Различные типы аграрной эволюции в Европе в XVII-XVIII вв. Аграрный дуализм и его характерные черты. Капиталистический уклад в сельском хозяйстве.
Рабовладельческое хозяйство в Южной и Северной Америке. Рабство нового времени, его характер и отличительные черты.
Государственно политические порядки. Формы государственности. Абсолютизм, зарождение бюрократии. Сословный строй.
Воздействие экономических сдвигов на традиционные слои городского и сельского населения в различных странах Европы и Америки. Социальные движения в период мануфактурного капитализма.
Дворянство в первые века нового времени, формы приспособления к новым экономическим условиям XVII-XVIII вв.
Формирование и укрепление буржуазии, ее характерные черты.
Культура . Главенствующая роль церкви и религии в духовной жизни в начале нового времени. Система и содержание образования. Уровень грамотности. Университеты.
Народная культура, ее компоненты. Народные праздники, их общественная функция. Наступление католической и протестантской церкви на народную культуру. Народная культура в современной историографии.
Особенности массового сознания в раннее новое время. «Великий страх» («охота на ведьм») как социально-психологический феномен. Европейское свободомыслие («либертинство»).
Научная революция. Развитие астрономии, механики, математики и возникновение естественнонаучной картины мира. Н. Коперник, Г. Галилей, Р. Декарт, И. Ньютон. Мировоззренческие сдвиги как следствие рождения новой науки. Научные дискуссии. Распространение частных и государственных научных обществ. Рационализм, его проникновение в общественное сознание и художественное творчество. Механицизм в общественной мысли XVII-XVIII вв.
Основные течения в искусстве и литературе. Барокко как художественное направление европейского масштаба. Классицизм. Идейные и эстетические принципы. Расцвет классицизма во Франции в XVII в.
Просвещение. Просвещение как европейское и американское идейное движение. Его временные и географические рамки. Жанры просветительской литературы.
Социально политические и идейные истоки Просвещения. Просвещение и развитие естественнонаучных знаний. Просвещение и религия. Основные черты просветительской мысли. Взгляд на человека. Теория «естественного права». Новая этика. Концепция государства. Социальные и экономические воззрения. Просвещение как теория общественного переустройства. Идея прогресса Различные направления в Просвещении, его особенности в отдельных странах. Степень распространения идей Просвещения в различных слоях общества.
Реформы второй половины XVIII в. («Просвещенный абсолютизм»). Абсолютная монархия в Европе к середине XVIII века. Изменения в государственном аппарате. Власть в центре и на местах. Властные прерогативы церкви и сеньоров. Государство и церковь в католических и протестантских странах Европы.
«Просвещенный абсолютизм» как общеевропейская политика модернизации (самореформирования) «старого порядка». Идеологическое обоснование новой политики монархий.
Программа и цели реформ, их инициаторы и проводники. Сферы реформаторской деятельности, ее общие черты и отличия в отдельных странах. Итоги политики «просвещенного абсолютизма».
Общая тенденция исторического развития – переход от систем с преобладанием естественной детерминации к системам с преобладанием социально - исторической детерминации, в основе чего лежит развитие производительных сил. Совершенствование средств и организации труда обеспечивает рост его производительности, что в свою очередь влечет за собой совершенствование рабочей силы, вызывает к жизни новые производственные навыки и знания и меняет существующее общественное разделение труда. Одновременно с прогрессом техники идет развитие науки. При этом расширяются состав и объем необходимых потребностей человека и изменяются способы их удовлетворения, образ жизни, культура и быт. Более высокому уровню развития производительных сил соответствует и более сложная форма производственных отношений и общественной организации в целом, повышение роли субъективного фактора. Степень овладения обществом стихийными силами природы, выражающаяся в росте производительности труда, и степень освобождения людей из-под гнёта стихийных общественных сил, социально-политического неравенства и духовной неразвитости – вот наиболее общие показатели исторического прогресса. Однако процесс этот противоречив, а типы и темпы его различны. Первоначально из-за низкого уровня развития производства, а в дальнейшем также из-за частной собственности на средства производства одни элементы социального целого систематически прогрессировали за счет других. Это делает развитие общества в целом антагонистическим, неравномерным, зигзагообразным. Диспропорция между прогрессом техники, производительности труда и ростом отчуждения, эксплуатации трудящихся, между материальным богатством общества и уровнем его духовной культуры особенно заметна в 20 веке. Она отражается в росте социального пессимизма и многочисленных философских и социологических теориях 20 века, прямо или косвенно отрицающих прогресс и предлагающих заменить это понятие либо идеей циклического круговорота, либо «нейтральным» понятием «социального изменения». Место либерально-прогрессистских утопий заняли концепции «конца истории» и пессимистической антиутопии. В этом же духе интерпретируются многие глобальные проблемы современной цивилизации – экологическая и энергетическая, угроза ядерной войны и др. Весьма сложен также вопрос о критериях прогресса применительно к высшим сферам духовной деятельности, например к искусству, где новые течения и формы, возникая на основе старых, не отменяют и не стоят «выше» последних, а сосуществуют с ними в качестве автономных, альтернативных и взаимодополнительных способов видения и конструирования мира.
Хотя теория прогресса часто формулируется в объективно-безличных терминах, его важнейшим двигателем, конечной целью и критерием является сам человек. Недооценка человеческого фактора и ложное представление, будто социализм автоматически разрешит все социальные противоречия, повлекли за собой целый ряд экономических, социально-политических и нравственных деформаций, преодолеваемых в процессе перестройки. Становление новой цивилизации невозможно без свободного и гармоничного развития личности. Понятие прогресса – лишь один из элементов исторического сознания; понимание развития общества как естественноисторического процесса не исключает того, что оно есть также всемирно-историческая драма, каждый эпизод которой, со всеми его участниками, индивидуален и имеет свою собственную ценность. Важная черта современной эпохи – переход от экстенсивного типа развития, нивелирующего социально-индивидуальные различия и основанного на принципе господства и подчинения, к интенсивному. Человечество не сможет выжить и разрешить свои глобальные экологические энергетические и прочие проблемы, не научившись управлять социальными процессами. Это предполагает отказ от технократического мышления, гуманизацию прогресса, выдвижение на первый план общечеловеческих ценностей, которым должны быть подчинены классовые, государственные, национальные и иные более частные интересы. Для этого необходимо уменьшить неравномерность объективных возможностей пользования материальными и культурными благами цивилизации. Вместе с тем новая мировая цивилизация не будет единообразным монолитом, она предполагает увеличение много вариантности типов развития и многообразия форм социально - политической, национальной и духовной жизни. Отсюда – необходимость терпимости к различиям и умение преодолевать связанные с ними конфликты и трудности мирно, путем расширения сотрудничества и кооперации. Новое политическое мышление – глобальный экологический императив (требование, приказ, закон, безусловный принцип поведения).
Возникнув на почве социальной истории, понятие прогресса было в 10 веке перенесено и в естественные науки. Здесь, как и в общественной жизни, оно имеет не абсолютное, а относительное значение. Понятие прогресса неприменимо к Вселенной в целом, т. к. здесь отсутствует однозначно определённое направление развития, и ко многим процессам неорганической природы, имеющим циклический характер. Проблема критериев прогресса в живой природе вызывает споры среди ученых.
Любой человек, хотя бы немного знакомый с историей, легко обнаружит в ней факты, свидетельствующие о ее поступательном прогрессивном развитии, о ее движении от низшего к высшему. Homo sapiens (человек разумный) как биологический вид стойт выше на лестнице эволюции, чем его предшественники – питекантропы, неандертальцы. Очевидным является прогресс техники: от каменных орудий к железным, от простых ручных орудий. К машинам, колоссально увеличивающим производительность человеческого труда, от использования мускульной силы человека и животных к паровым двигателям, электрическим генераторам, атомной энергетике, от примитивных средств перевозки к автомобилям, самолетам, космическим кораблям. Прогресс техники всегда был связан с развитием знаний, а последние 400 лет - с прогрессом в первую очередь научного знания. Человечество освоило, окультурило, приспособило к потребностям цивилизации почти всю землю, выросли тысячи городов - более динамичных по сравнению с деревней видов поселения. В ходе истории совершенствовались и смягчались формы эксплуатации. Затем эксплуатация человека человеком вообще ликвидируется.
Казалось бы, прогресс в истории очевиден. Но это отнюдь не общепризнано. Во всяком случае, имеются теории, либо отрицающие прогресс, либо сопровождающие его признание такими оговорками, что понятие прогресса теряет всякое объективно содержание, предстает как релятивистское, зависящее от позиции того или иного субъекта, от того, с какой системой ценностей он подходит к истории.
Итак, высшим и всеобщим объективным критерием общественного прогресса является развитие производительных сил, включая развитие самого человека.
Важно, однако, не только сформулировать критерий общественного прогресса, но и определить, как им пользоваться. Если его неправильно применять, то можно дискредитировать и саму постановку вопроса об объективном критерии общественного прогресса.
Следует учесть, что производительные силы определяют развитие общества: а) в конечном счете, б) во всемирно-историческом масштабе, в) в самом общем виде. Реальный же исторический процесс протекает в конкретных исторических условиях и во взаимодействии многих общественных сил. Поэтому его рисунок отнюдь не задан однозначно производительными силами. С учетом этого общественный прогресс нельзя трактовать как однолинейное движение. Напротив, каждый достигнутый уровень производительных сил открывает веер различных возможностей, и по какому пути в данной точке социального пространства пойдет историческое движение, зависит от многих обстоятельств, в частности от исторического выбора, сделанного субъектом социальной деятельности. Иначе говоря, путь прогресса в его конкретно-историческом воплощении изначально не задан, возможны различные варианты развития.
ПЕРВЫЙ ВОПРОС. СПЕЦИФИКА ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА.
ВТОРОЙ ВОПРОС. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ НА РУБЕЖЕ ХХ – XXI ВЕКОВ.
ПЕРВЫЙ ВОПРОС . В ХХ веке произошло значительное обновление принципов историзма, сформировался новый образ человека в истории. Ту трансформацию, которая началась в ХХ веке, специалисты охарактеризовали как историографическую революцию. Эти серьезные преобразования начались с начала ХХ века, но пика эта тенденция достигла в 1960-70-ые годы – время формирования и развития такого явления, которое получило название «Новая историческая наука». На эти годы пришелся период крайнего сциентизма в историографии, период пика матемизации исторической науки. Это был период господства структурной истории, период интереса к массовым явлениям в ущерб отдельным группам и личностям, период чрезвычайного внимания к общему в ущерб специфическому.
В целом развитие исторической науки, возраставшая ее роль в общественной жизни привели к формированию после второй мировой войны множества научных центров, занимавшихся разработкой исторической проблематики. Увеличивалось количество исторических обществ, развивалась историческая периодика, росли тиражи книг по истории, как специализированной, так и научно-популярной литературы. Росло количество выпускаемых ВУЗами специалистов по истории.
Развивались международные связи профессионалов, межуниверситетские обмены, исторические конференции, форумы, круглые столы, симпозиумы, на которых обсуждались важные проблемы. Каждые пять лет собирались всемирные конгрессы исторических наук. А теоретические и методологические вопросы всемирной историографии обсуждались на страницах международного журнала «History and Theory».
Историческая наука не могла не ощущать на себе развитие глобальных процессов, которые происходили в обществе и в мире. Это НТР, общественно-политическое развитие разных стран, холодная война, развал колониальных империй и т.п. Выделяются два периода в развитии историографии:
1) 1940-50-ые годы . При всем многообразии школ и направлений в историографии особую роль приобрело идеографическое направление, которое характеризуется отношением к истории как к науке о единичных явлениях. Влияние этой методологии было разным на историографии разных стран, но общая тенденция была на лицо. Корни этого подхода лежат в том, что на рубеже XIX-XX вв. ряд европейских философов и социологов выступили с критикой позитивистского метода. В частности, в Германии с этой критикой выступили представители философии жизни, Вильгельм Дильтей, а также представители немецкой неокантианской школы – Вильгельм Виндельбанд и Генрих Риккерт. Они обратили внимание на особую специфику наук гуманитарных: невозможно устранить в процессе познания субъективный фактор, а итоги такого исторического познания всегда будут релятивны.
И Дильтей, и представители неокантианской школы говорили, что историк не в состоянии объективно отразить окружающую действительность. «Любые знания в истории обесцениваются их крайней субъективностью» – Дильтей. Неокантианцы поделили все науки на две группы: одни занимаются выработкой общих законов, другие – конкретными историческими фактами. Первые – науки о законах, вторые – науки о событиях (идеографические науки). В противоположность естествознанию в истории случающиеся события не имеют общих признаков, потому здесь возможно применение лишь индивидуализирующего метода, а не выводить общие законы из частных случаев.
Эти подходы оказали в дальнейшем значительное влияние на историческую мысль. Теория долго не была связана с практикой, лишь в послевоенные годы положение изменилось, и свою роль сыграл ряд новых философских школ, включая персонализм и экзистенциализм.
Эти релятивистские тенденции стали проявляются в историографии США. Они затронули почти всех ведущих историографов – в частности, одно из ведущих направлений – прогрессистское, включая его главного представителя Чарльза Остина Бирда. Он начал развивать неокантианские воззрения, но эти изменения привели к его упадку. Историографии Западной Германии не пришлось сильно перестраиваться. В первое послевоенное десятилетие здесь продолжало доминировать то поколение историков, которое сформировалось в период Веймарской республики. А с ними продолжал развиваться традиционный немецкий историзм, тесно связанный с идеографическим направлением.
В Великобритании по-прежнему преобладал традиционный для нее империзм и нелюбовь к теоретезированию. В Британии появился ряд работ, посвященных проблемам исторического знания, где эти подходы себя проявили. Развернутое изложение релятивистского подхода в истории дал историк голландского происхождения Густав Йоханес Ренир в книге «История, ее цели и методы», где подчеркивал субъективный фактор в подборе исследователями фактов. В его поддержку выступил ряд известных историков, включая важного представителя науки Исайю Бе рлина и Джеффри Барраклафа.
В послевоенной Франции релятивистские тенденции не получили распространения. Решающее влияние имели историки школы анналов, которые еще в 1930-ые пересмотрели во Франции методологию позитивистской историографии. Они по-прежнему верили в возможность исторического познания, в объективный характер этого процесса, и в идею исторического синтеза. После Второй мировой войны продолжала меняться общая мировоззренческая установка в историографии, в частности, в отношении идей прогресса. Сомнения в этом демонстрировала сама действительность. Две мировые войны, формирование в Европе тоталитарных режимов, угроза ядерного конфликта – все это подрывало веру в прогресс. Но по целому ряду причин, в первую очередь, из-за холодной войны, способствовавшей идеологизации многих сфер гуманитарного знания, в первые послевоенные годы в Зарубежной историографии проявила себя консервативная война.
В США консервативная волна имела широкое и мощное представительство. Она стала возможной благодаря упадку прогрессистской школы, а также благодаря выдвижению на первый план теории консенсуса, или теории согласованных интересов, которую одним из первых сформулировал американский историк Ричард Хофстедтер. В СССР эту концепцию позиционировали как антитезу прогрессистскому направлению. Представители этой теории отвергали идею конфликта как важную линию американской истории.
Вместо этого представители этого направления базировались на идее, что американской истории присуща особенная черта – согласованность основных элементов американского общества на основе компромиссов. Не конфликты, не борьба идей, а идея компромиссов. На правом крыле этой школы находились крупнейшие представители американской консервативной историографии послевоенных лет – Дениел Бурстин, Луис Хартс, Роберт Браун. Они последовательно выступали с переосмыслением американской истории, особое внимание уделяя раннему колониальному времени, т.к. именно тогда были заложены основы единства американской нации.
Главным стержнем консервативной системы американской истории являлась идея о том, что социальная однородность и идеологическое единство – определяющие элементы американского общества, которые лежали в основе американской государственности. Они традиционны, в ходе дальнейшего исторического развития происходил их рост. А реформы – не противоположность, а их практическая реализация.
В Британской историографии консервативная волна имела место, где наблюдалось негативное отношение к английской революции. Видным историком был Льюс Немир. В 1940-ые – вначале 1950-ых велась дискуссия по поводу английской революции и о роли в ней Джентри, и в ее ходе большую известность получил историк Хью Тревор-Роупер, который с консервативных позиций трактовал роль джентри в английской революции. Английское дворянство продолжало оставаться консервативным по своим взглядам.
Ряд других историков занимались невилировкой изменений в экономике. Кроме того они занимались обсуждением обстоятельств и последствий промышленного переворота в Великобритании.
В историографии ФРГ также проявлялись консервативные позиции. Часть Германии удерживалась коммунистами, начавшими холодную войну. Консервативное направление опиралось на историков старой школы. Немецкие историки описывали свой вклад в борьбу запада и востока.
Одним из крайних следствий царившего релятивистского подхода стал презентизм, от англ. «настоящее время». Под этим понятием понимается следование историков за сменой политического курса, конъюнктурность историков. Релятивистский подход давал дополнительные аргументы для подобного рода подхода. Раз прошлое дано нам только на покорное переживание, то осовременивание прошлого неизбежно. Презентисты в это послевоенное десятилетие ставили историю на службу политическому моменту.
В 1949 в США президент американской исторической ассоциации Конньяс Рид мотивировал необходимость подчиненности исторических интерпретаций современным политическим задачам социальной ответственностью истории.
2) 1960-80-ые годы . Стали происходить серьезные изменения в исторической науке США и других стран. Начинается научно-техническая революция в странах Запада, которая повлияла на существенные изменения в экономике, социальной сфере. В странах Запада развиваются мощные демократические движения. Тогда же в историографии большую популярность получила теория стадий экономического роста, которую сформулировал американский экономист и социолог Уолтуитмен Ростоу. В Европе одним из самых последовательных сторонников его идей был другой экономист Раймон Арон.
В этих условиях меняющегося мира в странах Запада оживает неолиберальная волна, которая затрагивает и историографию. А неолиберализм этого периода стоял на тех же позициях, что и социальный либерализм рубежа XIX-XX веков. Сохранение веры в либеральные доктрины и принципы, касающиеся политики, но немного другой подход к экономике и к социальным отношениям.
Очень ярко это направление проявилось в США. Среди ведущих представителей неолиберального направления называют Артура Шлезингера-младшего. Они рассматривали американскую историю под углом зрения нарастающего торжества либерального реформизма, главное орудие которого – государство. Артур Шлезингер сформулировал концепцию циклов американской истории – концепцию чередования в истории США циклов либеральных реформ и периодов консервативной консолидации.
Кроме того, с конца 1950-ых на историографию стран Европы и США стали оказывать воздействие экономические и социологические теории – теория индустриального общества и теория модернизации. По сути, обе они связывали исторический путь, пройденный капитализмом, с развитием научно-технического прогресса. Во многом они продолжали развивать идеи Ростоу. Следуя им, американские ученые (Дениел Бэл, Сбигнев Бжезинский) сформировали концепцию индустриального общества и разделили историю человечества на несколько стадий:
Доиндустриальное общество;
Индустриальное общество;
Постиндустриальное общество.
В рамках теории модернизаций концепция индустриального общества была дополнена факторами социального, политического и культурного развития. В меняющихся новых условиях в связи со всеми процессами стали очевидны недостатки идеографической историографии. Определенную роль сыграл и уход в изучение исключительно политической истории. Вызывали недовольство попытки уменьшить целый ряд социальны факторов, историю массовых движений, социальных конфликтов.
Под прямым воздействием НТР произошел процесс сциентизации и оптимизации истории. Сформировалось направление Новой истории. Историки этого направления не противопоставляли историю естественным наукам, наоборот, верили в их сотрудничество. Они выступали за междисциплинарные исследования. Главная линия обновления исторической науки – освоение междисциплинарных методов: социологических исследований, методов точных наук. Это вновь привело к возрождению гносеологического оптимизма.
В поисках новых методов теоретики обратились к структурализму, идеи которого были разработаны французскими учеными и изначально применялись в лингвистике, а потом были применены на другие науки. Сторонники структурализма видели миссию в максимальном устранении субъективизма из процесса познания. Таким образом, они предлагали этот фактор уменьшить. Нужно надлежащим образом выбирать объект исследования, а также применять новые методы в процессе познания.
С этой целью они выделили категорию бессознательных структур, которые максимально свободны от субъективных моментов. Они включили экономические отношения, системы обычаев и традиций, мифологию, верования и т.п. Для устранения субъективного элемента они видели во внедрении множества методов, почерпнутых у естественных наук.
В качестве главного объекта исследования были выдвинуты общественные структуры, изучение социально-экономических проблем, массовых явлений, внутреннее состояние общества и его отдельных групп. Важными элементами нового метода стал междисциплинарный подход и количественный метод.
Появилась количественная или квантитативная история. Вначале количественная история использовала традиционные статистические приемы для подтверждения неких исторических факторов. Затем количественный метод стал применяться при компьютерной обработке источников. Исследователь предварительно строил теоретическую модель какого-либо процесса – чаще всего это касалось экономического развития. Затем приводились в пригодную для компьютерной обработки форму статистические данные, и дальше с помощью компьютера проверялась правильность теоретической модели. При этом круг источников, приспособленных для исследований, стал расширяться – переписи населения, церковно-приходские книги, брачные договоры.
Благодаря компьютеризации на Западе все делопроизводство стало компьютеризироваться, и эти данные перестали быть бумажными.
Широким полем применения количественных методов стала новая экономическая история. В рамках новой истории сформировался ряд новых дисциплин. Большим полем для применения количественных методов стала новая экономическая история, в которой основной материал и выражен в цифрах. Новые методы позволили также на основе многочисленных новых и серийных источников выстраивать целые модели отдельных явлений, подтверждать некие теоретические разработки.
Другой областью применения количественного анализа стала новая политическая история, в рамках которой стали анализировать данные избирательных кампаний, проводились голосования в различных органах, декларировалась позиция политических партий, исследовалось электоральное поведение избирателей. Новая социальная история стала изучать социальные структуры и социальные процессы в обществе. Она наиболее богата на смежные исследования, и появление в рамках этой истории субдисциплин. Появилась новая рабочая история, история этнических меньшинств, история женщин и гендерная история, история семьи, городская история, локальная история. Количественная методология использовалась, но главным стал междисциплинарный подход, и использование методов социологии, исторической антропологии, психологии, демографии и филологии. При этом особенно часто историки обращались к социологическим методам, именно у социологии был позаимствован контент-анализ. В социологических исследованиях была разработана теория конфликта.
Шел обмен идеями между различными национальными школами. Во Франции это были очередные поколения школы анналов, в Англии – направление народной истории, группа демографов-историков в Кембридже и Оксфорде, рядом университетов в Германии, центрами социальной истории в США, итальянскими историками. Новая историческая наука получила распространение в США, в Латинской Америке. И даже отклики к концу 1970-ых добрались до Советской историографии. В каждой национальной историографии историческая наука имела свою специфику.
Во Франции эти тенденции проявились раньше, чем где-либо. Возникла социологическая школа Эмиля Дюркгейма и научный центр исторического синтеза Анри Бера. Оба считали главной задачей исторический синтез на базе тесного взаимодействия истории и социологии. Под влиянием их идей и сформировалась в 1930-ые школа Анналов, долгое время господствовавшая во Французской историографии. Новая историческая наука во Франции была связана с этой школой, но по ряду показателей отличалась от нее.
На первый план во Французской историографии выдвинулась антропологическая история – изучение повседневности, истории семьи, болезней, сексуальных отношений и т.п. Также во Франции получила распространение история ментальностей. Бурным цветом расцвела историческая наука в США, где освоение истории началось еще в 1950-ые. Большую роль в этом сыграло развитие теоретической и прикладной социологии. Именно в США Толкотом Парсонсом была разработана теория социального конфликта. В США новая историческая наука развивалась успешно, бурно, охватила все проблемные области.
В 1962 был создан при Мичиганском университете межуниверситетский консорциум политических и социальных исследований. Он стал собирать в архиве новые виды источников, включая перфокарты и электронные носители с данными о выборах, переписях населения. Информация касалась не только США, но и других стран. К концу 1970-ых исторические исследования с применением компьютерных методов велись в 600 американских ВУЗах. Очень широко представлена в американской исторической науке социальная история. Ее формирование началось под влиянием европейской историографии- школы анналов, новой социальной истории.
Важную роль в ее развитии сыграли массовые общественные движения 1960-ых, которые подрывали идею теории консенсуса. В рамках новой социальной истории в США выделилась история фермерства, рабочих, предпринимателей, расовых и этнических обществ, групп, женская история, история социальных ячеек, семья, родственные связи, история социально-территориальных общностей, поселков, городов, штатов.
В Великобритании были свои предпосылки формирования новой исторической науки. Они были заложены в межвоенный период, когда там сформировались в качестве новых исторических дисциплин английская экономическая и социальная история. Важную роль в формировании новой исторической науки в Великобритании сыграл ряд прогрессивных течений – неолиберальное, радикально-демократическое, неортодоксального марксизма. В конечном итоге получили широкое признание такие персонажи, как Эрик Хобсбаум, Эдвард Томпсон, Джордж Рюде, которые в своих исследованиях сочетали методологию новых подходов с элементами неортодоксального марксизма.
В Германии имели место трудные условия для формирования новой исторической науки, сказывалось победоносное торжество идеографических методов историографии, в рамках которой было невозможно сближение истории с другими дисциплинами. Лишь немногие из немецких ученых выступали за подобного рода сближение. Одним из них был социолог Макс Вебер. Лишь в 1960-ые годы в связи с изменениями экономики, общественно-политической жизни стало возможно усиление неолбиеральной тенденции, сформировалось новое поколение историков, чуждых немецкому идеалистическому историзму. Появились труды с использованием междисциплинарных подходов – их писали Вернер Конце, затем Ханс Ротфельс и Теодор Шидер.
Своим вниманием к антропологическим проблемам социальная история ФРГ напоминала французскую социальную историю, но были и отличия – нелюбовь к школе Анналов за симпатии к марксизму. В конце ХХ века в ФРГ сложилась школа повседневной истории, которая отразила стремление возвратиться к рассказу об истории маленького человека. У сформировавшейся новой исторической науки были как очевидные положительные, так и негативные стороны.
Она смогла преодолеть крайний субъективизм, характерный для идеографической историографии середины ХХ века.
Опираясь на количественные методы, она смогла проанализировать огромный пласт источников, включая статистику, однородные факты, что было не под силу при использовании старого описательного метода.
Овладение методологией других дисциплин помогало глубже постичь события прошлого, посмотреть их во взаимосвязи с настоящим. Обновились предмет, проблематика исторических исследований. Были опровергнуты многие стереотипные представления.
Она по-прежнему не выработала общую теорию исторического процесса;
Использование междисциплинарного подхода привело к еще большему дроблению историю, к возникновению ряда субдисциплин;
Язык исследований. Работы, особенно по экономической истории, изобилуют массой цифр, статистических данных. Из-за этого они трудно читаемы не только любителями, но и профессионалами.
Все это привело к отторжению и коммунизации истории.
3) Конец 1980-ых гг. – наши дни .
Во второй половине ХХ века произошло масштабное расширения взаимодействия истории с другими науками. Возникли новые объекты исторического исследования, был вовлечен в оборот огромный массив источников, выработан целый ряд принципиально новых подходов к анализу источников, как традиционных, так и новых. Но при этом продолжал усиливаться разрыв между историей для профессионалов и историей для всех остальных. Эту ситуацию усугубляло распространение постмодернистского взгляда на историю, лозунг которого: «Каждый сам себе историк». В связи с этим принцип взгляда на историческое исследование, которое должно базироваться на достоверных источниках, перестал поддерживаться.
ВТОРОЙ ВОПРОС . Одним из факторов, оказывавших серьезное влияние на процессы в мире, стала глобализация. Глобализация относится к экономической сфере, но влияет на динамику всех процессов в мире. Быстро развиваются коммуникационные, компьютерные технологии, СМИ. Глобализация породила ряд проблем, известных как глобальные. И вопрос об их изучении и методах решения прозвучал уже давно, еще в конце 1960-ых. Римский клуб предложил заняться разработкой и изучением глобальных проблем современности – угроза новой мировой войны, проблема растущего социального неравенства в мире между группами стран, комплекс экологических проблем, проблема невозобновляемых энергоресурсов, демографическая проблема и т.п.
Одна из проблем проявился интерес к историческим трансформациям климата, ландшафтов, что вылилось в возникновение и становление экологической истории. Кроме того, заметным проявлением интеллектуальной реакции на глобализацию, стал рост исследований по проблемам миграции, по этническому самосознанию, его росту. Эти глрбальные проблемы оказались в центре внимания международных конгрессов, проходивших в 1990-ые и в 2000-ые года.
Усилия по изучению и осмыслению глобальных процессов привели к появлению новых научных и образовательных программ, в частности, в Кембриджском университете, которая называлась «Глобализация в исторической перспективе». Она включала в себя темы по истории глобализации, по изучению глобальных взаимосвязей, по истории международных институтов, связанных с процессом глобализации, по проблеме интернациональной истории. Под межнациональной историей англичане понимали историю отношений между индивидами и культурами, включая тех индивидов, которые одновременно принадлежат к нескольким культурам, или индивидов, которые меняют свою идентичность.
Очевидно, что в век глобализации продолжает меняться положение Европы. Идет процесс пересмотра таких понятий, как Всемирная история и Европейская история. Известный американский историк Джон Гиллис в своем докладе «О состоянии изучения европейской истории в американских университетах» констатировал неопределенность, что есть история Европы, и что есть Европа вообще. Меняется сам облик Европы. Во-вторых, очевидно изменяется отношение Европы с остальным миром. Европа утратила центральное положение как в пространственном, так и во временном (темпоральном) отношении. Она перестала служить моделью и мерилом прогресса. Но ни одна другая региональная история не заступила на место Европейской в качестве исторического образца.
Что касается господства новой исторической науки, оно завершилось в 1980-ые. В конце ХХ века развернулся процесс гуманизации истории. К началу XXI века многие теоретики заговорили о серьезном изменении образа исторической дисциплины и профессии историка. Эту ситуацию в литературе оценивают как антропологический переворот, который имеет ряд свойств:
1) Происходит очевидный отказ от духа сциентизма и сопутствующей ему макропроблематики. Осознание неоднородности культуры привело к актуализации исследований на микроуровне.
2) Важнейшей чертой антропологического переворота стала гуманизация истории, а именно возвращение обстоятельств к культуре человека. Об этом писал Марк Блок. Во времена Марка Блока это было невозможно, но потом времена изменились, и во многих странах выдвинулись дисциплины, во Франции занимавшиеся историей ментальности, в ФРГ историей повседневности, в Великобритании социальная история, а в Италии микроистория.
3) Вместо концепции о том, что историк должен быть объективным, вновь заговорили о необходимости постоянной авторефлексии. От историка требуют постоянно помнить о себе в процессе познания, широко используются идеи о диалоге историка и источника. Большое место занимают проблемы интерпретации текста и его адекватного прочтения или дискурса текста. Под дискурсом понимается внутренний мир текста, присущие конкретному тексту законы существования и функционирования.
4) Важным принципом современной историографии стала меняющаяся форма изложения. Тренд возвращения от наукообразного стиля к более литературному – нарративному. Нарратив – повествовательная форма изложения материала с использованием не столько наукообразного, сколько литературного стиля изложения. История повсеместно усиливается элементами рассказа, целью может стать яркая презентация, направленная к разуму читателя и к его чувствам.
5) Осознанный как данность плюрализм в отношении других концепций. Происходит признание бесспорной ценности разных концепций, переосмысление многих подходов, при этом ни один из них не должен абсолютизироваться. Наоборот, многообразие смыслов предполагает их диалог. Подчеркивается преемственность, возможность выбора методологии, анализа, провозглашается синтез традиций. Черты этого нового подхода исследователи выделили в двух классических трудах первой половины 1980-х. Их авторы американские исследователи Натали Земон Девис и ее работа «Возвращение Мартина Герра», а второй труд – эссе «Великая Казнь кошки» профессора Принстона Роберта Дантона. Это эссе в качестве одной из глав он включил в книгу «Кошачье побоище и другие эпизоды французской культурной истории».
В обоих случаях историки брали за основу забавный эпизод и строили на его основе концепции с далеко идущими выводами. В основу книги «Возвращение Мартина Герра» лег забавный случай во Франции XVI века. В одной южнофранцузской деревеньке пропал местный житель Мартин Герр. Как потом выяснилось, он ушел воевать за Испанию. Через несколько лет появился его двойник, который полностью заменил его, даже в семье. Его звали Арно де"Тилль. И все его признали в качестве Мартина Герра. Пока не появился донос, все вскрылось, и двойника приговорили к смерти. Его сторона подала апелляцию, дело попало в Тулузский парламент. Тут апелляция полностью решилась в пользу самозванца, но появился настоящий Мартин Герр, и Арно де"Тилля повесили.
Натали Земон Девис начала реконструировать мотивы поступков этого человека. Она реконструировала образы, стандарты поведения в южных регионах Франции. В итоге она нарисовала образы двух маргиналов с кризисом идентичности, которые не смогли органически вписаться в жизнь своих деревень, где им довелось родиться и вырасти.
Автор эссе «Великая Казнь кошки» профессор Роберт Дантон взял события 1730-ых гг. Там речь шла о Николя Конте, служившем подмастерьем в типографии. Его и товарища не сажали за стол с хозяевами, кормили плохо. В итоге они стали по ночам устраивать кошачьи концерты под окнами хозяев, не давая им спать. Хозяин поручил им разобраться с котами, а они убили любимую кошку хозяйки и обставили ритуал казни.
Роберт Дантон задался вопросом о природе этого веселья. Это показатель дистанции, отделяющей нас от рабочих XVIII века. Эта история – повод поразмыслить об иной, отличной от современной, ментальности, изучить чужую систему.
Историк истолковал это происшествие как косвенное проявление социальной напряженности в отношениях между подмастерьями и семьей мастера. Социальный статус подмастерьев в XVIII веке понизился, ранее они были младшими членами семьи, а теперь оказались на положение домашних животных. И они стали бороться с животными, в частности, с кошкой.
Дантон стал заниматься изучением ментальности городских низов, стремился пересмотреть традиционные позиции по отношению к французской революции. Ментальность городских низов в годы Великой Французской революции скорее определялась старыми ментальными традициями, чем новыми революционными взглядами.
В конечном итоге, на рубеже двух веков наступил очередной период методологических поисков в истории, в ходе которого должны быть рождены новые концепции, формируются научные стратегии, и пример этому – формирующаяся сейчас новая культурная история и четвертое поколение школы Анналов во Французской историографии. Меняется и будет меняться облик исторической дисциплины, ее положение в обществе. В XIX веке общественный и социальный статус истории и историка был высок, однако ХХ век и осмысление его драматического опыта подорвали убежденность в пользе и статусе истории как учителя, а общества – как прилежного ученика. Однако, обозначенный на рубеже тысячелетий стык может вернуть истории утраченные позиции, центральное место в общественных науках.
Цель публичной истории – распространение представлений о ремесле историка за пределы узко научного круга. На современном этапе историки задаются целым рядом вопросов, ответы на которые могут быть найдены или не найдены. Каким будет место истории в системе научных дисциплин, в культурной иерархии общества, что происходит с функциями исторического знания, сможет ли история дать ответы на процессы глобализации, на развитие новых технологий, каковы должны быть задачи историков? Может ли история продолжать учить жизни? Эти и другие проблемы сознаются всеми ведущими историческими школами, которые могут придерживаться разных взглядов.
НОВАЯ НАУЧНАЯ ИСТОРИЯ В ИСТОРИОГРАФИИ США ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА
Основные политические, социальные, исторические и эпистемологические тенденции эпохи, влиявшие на развитие исторической науки. Клиометрический позитивизм (П. Шоню, Ф. Фюре). Развитие логического позитивизма К. Поппером. Интерпретация марксистской методологии истории Р. Ароном. Послевоенное развитие «Школы ‘Анналов’» и выделение из нее различных направлений. Влияние на методологию истории нарратологии и филологических наук. Развитие социальной и экономической истории. История культуры и методология истории. «Новая интеллектуальная история».
Цивилизационный подход к истории (О. Шпенглер и А. Тойнби). Основные методологические принципы цивилизационного подхода к истории. «Закат Европы» О. Шпенглера. Понятие «морфологии мировой истории». Таблицы «сравнительной морфологии мировой истории». Исторические труды А. Тойнби. Схема истории цивилизаций по А. Тойнби. Генезис цивилизаций по А. Тойнби. Теория «вызова и ответа», «ухода и возврата» Понятия «раскола цивилизаций» и «универсальных государств».
История возникновения и основные принципы «Новой исторической науки» . М. Блок и Л. Февр. Журнал «Анналы». Что критиковали представители «новой исторической науки»? Основные принципы «новой исторической науки». Понятия исторического синтеза, тотальной истории, темпоральной структуры, макроисторического и микроисторического подходов, полидисциплинарного подхода и междисциплинарного синтеза. Диалог культур. Ментальность.
«Новая историческая наука». Марк Блок . Представления М. Блока о месте истории в гуманитарной культуре. Особенности исторического наблюдения по М. Блоку. Типы исторических свидетельств. Отличие документальных и повествовательных источников. Оценка М. Блоком метода «скептического» отношения к источникам. Два вида обмана в источниках. М. Блок об исторической терминологии. Основные принципы критического метода М. Блока.
Историческая антропология. Основные направления развития в ХХ в . Основные методологические принципы исторической антропологии. Понятие инаковости и диалога культур. Понятие ментальности. Труды классиков исторической антропологии: Ф. Арьес, Р. Дарнтон, Ж. Дюби, Ф. Бродель, Д. Леви. Что такое «антропологическое измерение» истории? Понятие «плотного описания» К. Гирца. Влияние на историческую антропологию социальной антропологии (К. Леви-Стросс).
Историческая антропология. Ж. Ле Гофф . Оценки Ле Гоффом политической истории. Каковы новые подходы. Предлагаемые Ле Гоффом к изучению политической истории? Книга «Цивилизация средневекового Запада»: Замысел, методологические принципы, преимущества и недостатки подхода. Как Ле Гофф предлагает изучать ментальность?
Историческая антропология. Ф. Бродель . Основные работы Ф. Броделя. Основные черты структуралистского метода Броделя. Что для Броделя является объектом изучения? Что понимается под «материальной жизнью»? Что понимается под «структурами повседневности»? Понятие «мира-экономики».
История частной жизни и пути развития данного научного направления . Возникновение истории частной жизни как особого направления. Наиболее известные труды по истории частной жизни. Основные методологические принципы данного научного направления. Демографическое поведение как объект исследования.
Основные принципы микроисторического подхода . Возникновение микроистории. Основные принципы микроисторического подхода. К. Гинзбург. Ж. Леви. Б. Хауперт и Ф. Шафер. Н.З. Девис. Преимущества и недостатки микроисторического подхода.
Микроистория. Карло Гинзбург . Как Гинзбург формулирует исследовательские проблемы, стоящие перед сторонниками микроисторического подхода? Как он предлагает их решать? Книга К. Гинзбурга «Сыр и черви»: содержание, методологические прицнипы, преимущества и недостатки.
Постмодернистский вызов и историческая наука . Что такое постмодернизм? Представление об истории как объяснительной системе, метарассказе. Основные принципы критики постмодернистами исторической науки. Х. Уайт. Трактовка постмодернистами истории как «операции вербального вымысла». «Лингвистический поворот» (А. Данто). Развитие и переосмысление теории Х. Уайта в трудах Ф. Анкерсмита.
Причины переосмысления места и принципов исторического знания во второй половине ХХ в . Исторические причины. Политические причины. Эпистемологические причины. Понимание истории как особой «культурной практики». Понятие постмодернизма (Ж. Лиотар). Когнитивная революция и ее влияние на гуманитарное знание. Развитие филологических наук и их влияние на гуманитарное знание.
Как ответила на постмодернистский вызов историческая наука? Приемы и методы отрицания постмодернизма сторонниками позитивистского подхода. Современное состояние исторического постмодернизма. «Третье направление» в критике исторического постмодернизма (Л. Стоун, Р. Шартье, Дж. Иггерс, Г. Спигел, П. Бурдье). Возможные пути критики постмодернисткого подхода к истории.
«Постмодернистский вызов». Хейден Уайт . «Метаистория» Х. Уайта. Понятие тропологии. Денотативная и коннотативная сигнификация. Метафора, метонимия, синекдоха и ирония. История и поэтика. Верификация. Как Уайт определяет принципы построения исторического повествования? Объяснение посредством построения сюжета. Роман, Трагедия, Комедия и Сатира. Объяснение посредством доказательства. Модусы Формизма, Органицизма, Механицизма и Контекстуализма Объяснение посредством идеологического подтекста. Тактики Анархизма, Консерватизма, Радикализма и Либерализма.
Историческая герменевтика: История возникновения . Что такое герменевтика? Понятия интерпретации и понимания. Герменевтика в античной и средневековой науке. Возникновение исторической герменевтики. Й.М. Кладениус. Г.Ф. Майер.
Историческая герменевтика. Фридрих Шлейермахер. Вильгельм Дильтей, Герменевтика как «универсальное искусство понимания» Ф. Шлейермахера. Ученый и творческий акт автора произведения. Компаративный и дивинационный методы понимания. Герменевтика и психологическая интерпретация. Принцип конгениальности В. Дильтея.
Историческая герменевтика. Мартин Хайдеггер . Ганс Гадамер, Поль Рикер, Понятие герменевтического круга у М. Хадеггера. «Набрасывание смысла», пред-понятия и проблема интерпретации. Понимание и интерпретация у Г. Гадамера и П. Рикера.
Применение метода исторической герменевтики И.Н. Данилевским .
Понятия центона и бриколажа. Метод устойчивых семантических ключей Р. Пиккио и центонно-парафразный метод И.Н. Данилевского. Генетическая критика источника и проблема интерпретации. Преимущества и недостатки метода.
Семиотика и история. Основные принципы семиотики . Понятие семиотики. Что и как изучает семиотика? Понятие знака. Означающие и означаемые знаки. Изобразительные знаки, индексы и диаграммы. Понятие сигнификации. Процесс семиозиса. Парадигматические и синтагматические отношения между знаками. Синхрония и Диахрония. Парадигматика и синтагматика.
Развитие семиотики в ХХ в . Классики семиотики: Ч. Пирс, Ф. Де Соссюр, Ч. Моррис, Р. Барт. Московский и Пражский лингвистический кружки. Выделение разных направлений в семиотике: линвистическая семиотика, семиотика в литературоведении, семиотика искусства, логическая семиотика, психологическая семиотика, социальная семиотика, визуальная семиотика, семиотика истории.
Семиотика в России. Юрий Михайлович Лотман . Возникновение московско-тартуской семиотической школы. Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, Б.М. Гаспаров: основные труды и идеи. Концепция текста Ю.М. Лотмана. Понятие семиосферы. Теория поэтического слова М.М. Бахтина. «Труды по знаковым системам». Особенности культурно-семиотического подхода к истории.
Понятие исторической памяти и его развитие в трудах французских исследователей . Соотношение понятий истории и памяти. Проект «мест памяти»: структура, принципы построения, достоинства и недостатки.
Теория «мест исторической памяти» П. Нора . Понятие «места памяти». Примеры «мест памяти» из французского проекта. Возможность применения данной методики к русской истории.
Теории наций и национализма в ХХ в. Б. Андерсон . «Воображаемые сообщества» Б. Андерсона: структура и главные идеи книги. Почему Б. Андерсон определяет нации как «воображаемые сообщества»? Как он трактует происхождение национализма? Понятия символов и памяти нации. Инструментарий строительства наций по Б. Андресону.
Теории наций и национализма в ХХ в. Ганс Кон . Трактовка Г. Коном нации как «исторического и политического концепта». Концепция происхождения национализма Г. Кона. Пути формирования наций по Г. Кону.
Эдвард Саид и его анализ «ориентализма» как способа усвоения Западом чужой культуры . Понятие ориентализма. Приемы и методы, с помощью которых Запад идентифицирует Восток. Понятие имагинативной географии – на примере ориентализма. Методы, с помощью которых ориентализм открывал Восток Западу. Образ «Белого человека» как колониальный стиль отношения Запада к Востоку. Современное состояние ориентализма.
Модели прочтения одной культуры другой на примере исследования Лари Вульфа . Принципы «открытия» другого мира по Л. Вульфу. Культурные стереотипы и мифы, используемые при этом. Исторические стереотипы и мифы, используемые при этом. Понятие «ментальной географии». Возможности преодоления культурных стереотипов в исторических сочинениях.
Просопография . Понятие просопографии. Школа изучения элит. Школа статистического изучения масс. Понятие социальной мобильности. Достоинства и недостатки просопографического метода.
Гендерные исследования . Понятие гендера. Джоан Скотт и ее статья: «Гендер: полезная категория исторического анализа». Различия гендерного подхода и исторической феминологии. Методологические принципы гендерной истории. Гендерные исследования и визуальная культура. Гендерные исследования и история повседневности.
«Новая демографическая наука» . Историческая демография. Возникновение «новой демографической истории». Метод «восстановления истории семей» Л. Анри. Статистико-математические методы и компьютерные методики, применяемые в исторической демографии. Понятия режима воспроизводства населения и типа воспроизводства населения.
Вопросы к зачету и экзамену:
1. Основные тенденции развития исторической науки в первой половине ХХ в.
2. Основные тенденции развития исторической науки во второй половине ХХ в.
3. Цивилизационный подход к истории (О. Шпенглер и А. Тойнби).
4. История возникновения и основные принципы «Новой исторической науки».
5. «Новая историческая наука». Марк Блок.
6. Историческая антропология. Основные направления развития в ХХ в.
7. Историческая антропология. Ж. Ле Гофф.
8. Историческая антропология. Ф. Бродель.
9. История частной жизни и пути развития данного научного направления.
10. Основные принципы микроисторического подхода.
11. Микроистория. Карло Гинзбург.
12. Постмодернистский вызов и историческая наука.
13. Причины переосмысления места и принципов исторического знания во второй половине ХХ в.
14. Как ответила на постмодернистский вызов историческая наука?
15. «Постмодернистский вызов». Хейден Уайт.
16. Историческая герменевтика: История возникновения.
17. Историческая герменевтика. Вильгельм Дильтей, Фридрих Шлейермахер.
18. Историческая герменевтика. Ганс Гадамер, Поль Рикер, Мартин Хайдеггер.
19. Применение метода исторической герменевтики Игорем Николаевичем Данилевским.
20. Семиотика и история. Основные принципы семиотического подхода в исторической науке.
21. Развитие семиотики в ХХ в.
22. Семиотика в России. «Московско-тартусская школа». Юрий Михайлович Лотман.
23. Понятие исторической памяти и его развитие в трудах французских исследователей.
24. Теория «мест исторической памяти» Пьер Нора.
25. Теории наций и национализма в ХХ в. Бенедикт Андерсон.
26. Теории наций и национализма в ХХ в. Ганс Кон.
27. Эдвард Саид и его анализ «ориентализма» как способа усвоения Западом чужой культуры
28. Модели прочтения одной культуры другой на примере исследования Лари Вульфа
29. Просопография.
30. Гендерные исследования.
31. «Новая демографическая наука».
Незавершенность революции 1868 г. осложнила формирование буржуазной культуры. В открытую после двухсотлетнего затворничества страну ворвались иноземные веяния. Складывавшаяся в недрах феодальной формации самобытная культура городских сословий наряду с влиянием угасающей культуры феодального класса подверглась сильному воздействию развитой буржуазной культуры Европы и Америки.
Вскоре после событий 1868 г.
Новое правительство стало проводить в жизнь политику широкого заимствования европейской и американской культуры, науки и техники, что привело к оживлению экономики, развитию промышленности, транспорта и связи. В то же время начался выпуск периодических изданий (в годы, предшествующие революции, в Нагасаки была открыта типография, использующая опыт европейской техники наборного шрифта). Широкую известность получили газеты: официозная «Токио нити- нити», либеральная «Ёмиури»; на рубеже XIX и XX столетий появилась рабочая и социалистическая печать. В 1903 г. в Токио социалистами Котоку Сюсуй и Сакаи Тосихико стала издаваться газета «Хэймин симбун».
Восприятие Японией культуры передовых капиталистических стран содействовало общему культурному развитию страны. Наряду с техническими науками развивались и гуманитарные.. Историческая наука испытывала, с одной стороны, влияние передовой западной науки, с другой - покровительство нового правительства, заинтересованного в «историческом обосновании» «законности» как императорской власти, так и притязаний Японии на Корею и другие приграничные к ней территории. Доказательствами этого должны были служить ссылки на разнообразные древние источники. В 1869 г. правительством был создан специальный отдел, собирающий хроники, летописи, исторические документы, в 1898 г. началась публикация исторических материалов. Первыми были издания двух серий источников: «Материалы по истории Японии» и «Собрание древних исторических японских документов». Значительными успехами отмечено в это время развитие археологии. Общественный интерес к древности страны, к ее доисторической культуре позволил открыть в 1884 г. Антропологическое общество, в 1895 г. - Археологическое общество. Однако общее развитие истории и как части ее - археологической науки тормозилось необходимостью признания уникальности древнего периода - особого, божественного происхождения императора, исключительной миссии японского народа, достоверности мифов, входящих в первые письменные памятники «Кодзики» и «Нихонги» (VIII в.) как начала действительной истории нации. Научная критика подобной трактовки истории не допускалась, ученые, пытающиеся реконструировать подлинную историю своего народа, подвергались репрессиям.
Добиваясь отмены неравноправных договоров, японское правительство пыталось создать у иностранцев впечатление активного принятия всего западного, вводило в стране европейские обычаи и порядки. В 1872 г. вместо лунного календаря был введен общеевропейский. В этом же году было введено европейское платье в качестве парадной одежды, а несколько лет спустя оно стало повседневной одеждой для чиновников. Вошли в моду женское европейское платье и европейская прическа. В клубе Рокумэйкан - столичном центре «вестернизации» - устраивались на западный манер пышные балы для представителей высших слоев.
Однако правительственная политика «вестернизации» (а фактически - европеизации), предполагавшая в основном половинчатые реформы - заимствование научных, прежде всего технических, достижений для модернизации армии и флота, вызывала недовольство прогрессивно настроенного дворянства и буржуазии.
Вопрос о благотворительности или губительности Запада был предметом многолетней дискуссии в прессе. Активные приверженцы Запада (министр просвещения Мори Аринори) готовы были отказаться от всего национального, включая и язык, в то же время те, кто разделял противоположные взгляды, отвергали все идущее из-за границы. Группировка, поддерживающая правительственные реформы, выдвигала необходимость компромисса - «японский дух, европейское знание». В западные страны, прежде всего в Германию, Англию, Францию и Италию, для прохождения обучения были направлены молодые японцы. Они изучали здесь естественные и гуманитарные науки, искусство, политику, экономику, активно приобщались к богатой европейской культуре. Жадно впитывая знания, почти все они работали в нескольких областях науки, пробовали себя в разных видах искусства. \ Например, Мори Огай (1862- 1922), четыре года учившийся в Германии и ставший впоследствии известным японским писателем, изучал философию, литературу и искусство, медицину, микробиологию, санитарию и гигиену, архитектуру и строительство.
На формирование и развитие буржуазной культуры послемэйд- зийского периода оказало значительное влияние противоборство двух тенденций - европеизации и стремления сохранить национальную самобытность. Оппозиция правительственному насаждению всего западного, отказу от национальных традиций имела и положительную сторону - возрастание интереса к национальному наследию. Но при этом чрезмерная утрированность этого интереса неизбежно вела к национализму, шовинизму.
Однако ни одна из этих тенденций не могла стать главной в общественной жизни страны. Решающим был необратимый, объективно-исторический процесс взаимопроникновения и взаимовлияния культур, в котором наряду с технико-экономическими заимствованиями в Японию шел импорт идей и происходила переоценка традиционных духовных ценностей. Спецификой этого сложного, активно идущего до наших дней синтеза культур стало длительное социальное апробирование всякого иноземного влияния, приводившее иногда к полной переработке заимствованного в соответствии с социальным и психологическим складом японца.
Введение буржуазно-демократических свобод, реформа просвещения, содействовавшая повышению общего образовательного и культурного уровня населения, оказали серьезное влияние и на формирование моральных принципов японцев. Социализация личности в стране с бурно развивающимися капиталистическими отношениями должна была проходить в условиях игных, чем прежде, - извечно существовавшей в Японии социальной ориента- ции на группу, строгой вписанности личности в сложную систему формальных и неформальных сообществ. Развитие капиталистических отношений, новых форм хозяйствования требовало развертывания индивидуальной, частной инициативы, личностных качеств. Таким образом впервые возникла общественная ориентация на самоценность личности, противопоставившая ее авторитету группы. Однако процесс размывания длительно действующей системы ценностей в стране с многовековыми традициями не мог происходить быстро. К тому же капиталистические предприниматели были заинтересованы в сохранении многих социально-экономических структур, характерных для феодальной Японии. Разнообразные сообщества, в том числе большая феодальная семья - иэ, объединение горожан по месту жительства - тенанкай - с их иерархическим подчинением и почитанием старших были благотворной почвой для воспитания преданных, деловых, дисциплинированных работников. Эти сообщества фактически продолжали выполнять задачу воспитания молодого поколения, на них удобно было возложить разрешение сложных проблем трудовых отношений и социального обеспечения - жизненное устройство уволенных с предприятий рабочих и работниц, содержание стариков и больных.
К середине 90-х годов обсуждение проблем политики европеизации начинает терять политическую остроту в общественной жизни страны. Это было связано со снижением общих либеральных настроений, с переходом оппозиции к полной поддержке экспансионистского внешнеполитического курса и реакционной внутренней политики правительства. В то же время неокрепшие организации рабочего класса не могли возглавить борьбу за демократическое, прогрессивное общественное развитие. Все это нашло отражение в сравнительно слабом развитии демократического течения в японской культуре этого времени.
