Стал диктатором в 4-й раз, а консулом - в 5-й. Положение у него казалось бесспорным; новые почести, декретированные сенатом, соответствовали уже открытому обожествлению. Дни побед Цезаря каждый год отмечали как праздники, а каждые 5 лет жрецы и весталки совершали молебствия в его честь; клятву именем Цезаря считали юридически действительной, а все его будущие распоряжения заблаговременно получали правовую силу. Месяц квинтилий переименовался в июль, Цезарю посвящался ряд храмов и т. д. и т. п.
Но все чаще слышались разговоры о Цезаре и царском венце. Отрешение от должности трибунов, власть которых всегда считали священной и неприкосновенной, произвело до крайности неблагоприятное впечатление. А в скором времени после этих событий Цезарь был провозглашен диктатором без ограничения срока. Началась подготовка к парфянской войне. В Риме начал распространяться слух о том, что в связи с походом столицу перенесут в Илион или в Александрию, а для того, чтобы узаконить брак Цезаря с Клеопатрой, будет предложен законопроект, по которому Цезарь получит разрешение брать себе сколько захочет жен, только бы иметь наследника.
Монархические «замашки» Цезаря, то ли существовавшие в действительности, то ли приписываемые ему всеобщей молвой, оттолкнули от него не только республиканцев, которые какое-то время рассчитывали на возможность примирения и альянса, но даже явных приверженцев Цезаря. Так, один из основных руководителей будущего заговора , в соответствии с традициями той ветви рода Юниев, к которому он принадлежал, был убежденным сторонником «демократической партии».
Создавалась парадоксальная ситуация, при которой всемогущий диктатор, достигший, казалось бы, вершины власти и почета, в действительности оказался в состоянии политической изоляции. Уже и народ не был рад положению в государстве: тайно и явно возмущаясь самовластием, он искал освободителей. Когда в сенат были допущены иноземцы, появились подметные листы с надписью: «В добрый час! не показывать новым сенаторам дорогу в сенат!»
Заговор с целью уийства Цезаря сложился в самом начале 44 г. Его возглавили Марк Брут и Гай Кассий Лонгин. Некогда этих приверженцев , выступавших против Цезаря с оружием в руках, он не только простил, но и дал им почетные должности: оба они стали преторами.
Любопытен и состав других заговорщиков: кроме главных заговорщиков Марка Брута, Гая Кассия и таких видных помпеянцев, как Кв. Лигарий, Гней Домиций Агенобарб, Л.Понтий Аквила (и еще нескольких менее заметных фигур), все остальные участники заговора были до недавнего времени явными сторонниками диктатора. Л.Туллий Кимвр, один из наиболее близких к Цезарю людей, Сервий Гальба, легат Цезаря в 56 г. и его кандидат на консульство в 49 г., Л.Минуций Базил, также легат Цезаря и претор 45 г., братья Публий и Гай Каска. Всего же в заговоре принимало участие больше 60 человек.
Тем временем подготовка к новой, парфянской войне шла полным ходом. Цезарь намечает свой отъезд к войску на 18 марта (в Македонию), а 15 марта предполагалось заседание сената, во время которого квиндецемвир Л. Аврелий Котта (консул 65 года) должен был провести в сенате решение о награждении Цезаря царским титулом, основываясь на пророчестве, обнаруженном в сивиллиных книгах, по которому парфян может победить только царь.
Заговорщики колебались, убить ли Цезаря на Марсовом поле, когда на выборах он призовет трибы к голосованию, разделившись на две части, они хотели сбросить его с мостков, а внизу подхватить и заколоть, или же напасть на него на Священной дороге или при входе в театр. Но когда объявили, что в иды марта сенат соберется на заседание в курию Помпея, то все с охотой отдали предпочтение именно этому времени и месту.
То, что его жизни грозит опасность, диктатор знал или в крайнем случае догадывался. И хотя он отказался от декретированной ему почетной стражи, сказав, что он не хочет жить в постоянном страхе, тем не менее он как-то бросил фразу, что не боится людей, которые любят жизнь и умеют наслаждаться ею, но ему внушают большее опасение люди бледные и худощавые. В этом случае Цезарь явно намекал на Брута и Кассия.
Злосчастные иды марта в истории приобрели нарицательный смысл как роковой день. Убийство Цезаря и предшествующие ему зловещие предзнаменования довольно драматично описывают древние авторы. К примеру, все они единодушно указывают на множество явлений и знаков, начиная от самых невинных, вроде вспышек света на небе, неожиданного шума по ночам, и вплоть до таких страшных признаков, как отсутствие сердца у жертвенного животного или рассказа о том, что накануне убийства в курию Помпея влетела птичка королек с лавровой веточкой в клюве, преследуемая стаей других птиц, которые ее здесь нагнали и растерзали.
А за несколько дней до убийства Цезарь узнал, что табуны коней, которых он при переходе Рубикона посвятил богам и отпустил пастись на воле, упорно отказываются от еды и проливают слезы.
Знамения на этом не заканчивались. Накануне перед убийством Цезарь обедал у Марка Эмилия Лепида, и, когда случайно речь зашла о том, какой род смерти самый наилучший, Цезарь воскликнул. «Внезапный!» Ночью, после того как он уже возвратился домой и заснул в своей спальне, неожиданно растворились все двери и окна. Разбуженный шумом и ярким светом луны, диктатор увидал, что его жена Кальпурния рыдает во сне: у нее было видение, что мужа закалывают в ее объятиях и он истекает кровью.
С наступлением дня она начала уговаривать мужа не выходить из дому и отменить заседание сената или в крайнем случае принести жертвы и выяснить, насколько благоприятна обстановка. Как видно, и сам Цезарь стал колебаться, потому как он никогда ранее не замечал у Кальпурнии склонности к суеверию и приметам.
Но когда Цезарь решил отправить в сенат Марка Антония, дабы отменить заседание, то один из заговорщиков, и в то же время в особенности близкий диктатору человек Децим Брут Альбин, убедил его не давать новых поводов для упреков в высокомерии и самому отправиться в сенат хотя бы для того, чтобы самолично распустить сенаторов.
По одним данным, Брут вывел Цезаря за руку из дома и вместе с ним отправился в курию Помпея, по другим сведениям, Цезаря несли в носилках. И даже по дороге в сенат ему открылось несколько предостережений. Вначале ему встретился гадатель Спуринна, который предсказал Цезарю, что в иды марта ему надо остерегаться большой опасности. «А ведь мартовские иды наступили!» - шутливо заметил диктатор. «Да, наступили, но еще не прошли», спокойно отвечал гадатель.
Потом к Цезарю попытался обратиться какой-то раб, якобы осведомленный о заговоре. Однако, оттесненный окружавшей диктатора толпой, он не смог сообщить ему об этом. Раб вошел в дом и заявил Кальпурнии, что станет дожидаться возвращения Цезаря, так как хочет сообщить ему нечто очень важное.
В конце концов, Артемидор из Книда, гость Цезаря и знаток греческой литературы, тоже имевший достоверные сведения о намечающемся убийстве Цезаря, вручил ему свиток, в котором было изложено все, что он знал о подготовке к покушению. Увидев, что диктатор все свитки, вручавшиеся ему по дороге, передает окружавшим его доверенным рабам, Артемидор якобы подошел к Цезарю и сказал: «Прочитай это, Цезарь, сам, и не показывай кому-то другому, и немедленно! Здесь написано об очень важном для тебя деле». Цезарь взял в руки свиток, но из-за многочисленных просителей прочесть его так и не смог, хотя не раз пытался это сделать. Он вошел в курию Помпея, все еще держа в руках свиток.
Заговорщикам не раз казалось, что их вот-вот разоблачат. Один из сенаторов, взяв за руку Публия Сервилия Каску, сказал: «Ты от меня, друга, скрываешь, а Брут мне все рассказал». Каска в смятении не знал, что ответить, но тот, смеясь, продолжал - «Откуда ты возьмешь средства, необходимые для должности эдила?»
Сенатор Попилий Лена, увидав в курии Брута и Кассия, разговаривавших между собой, вдруг подойдя к ним пожелал им успеха в том, что они задумали, и посоветовал поторопиться. Брут и Кассий были очень напуганы таким пожеланием, тем более что, когда появился Цезарь, Попилий Лена задержал его при входе каким-то серьезным и весьма продолжительным разговором. Заговорщики уже готовились покончить с собой, прежде чем их схватят, но в этот момент Попилий Лена простился с диктатором. Стало понятным, что он обращался к Цезарю с каким-то делом, может быть просьбой, но только не с доносом.
Был обычай, что консулы входя в сенат совершают жертвоприношения И вот именно теперь жертвенное животное оказалось не имеющим сердца. Диктатор весело подметил, что что-то подобное с ним уже происходило в Испании, во время войны. Жрец отвечал, что он и тогда подвергался смертельной опасности, сейчас же все показания еще более неблагоприятны. Цезарь велел совершить новое жертвоприношение, но и оно оказалось неудачным. Не считая более возможным задерживать открытие заседания, диктатор вошел в курию и направился к своему месту.
Далее события в описании Плутарха выглядят так: «При появлении Цезаря сенаторы в знак уважения поднялись со своих мест. Заговорщики же, возглавляемые Брутом, разделились на две группы: одни стали позади кресла Цезаря, а другие вышли навстречу вместе с Туллием Цимбром просить за его изгнанного брата; с этими просьбами заговорщики проводили диктатора до самого кресла. Цезарь, усевшись в кресло, ответил отказом на их просьбу, а когда заговорщики подступили к нему с еще более настойчивыми просьбами, он выразил им свое неудовольствие.
Тогда Туллий схватив обеими руками тогу Цезаря стал стаскивать ее с шеи, что было знаком для заговорщиков. Народный трибун Публий Сервилий Каска первый нанес удар мечом в затылок; рана эта, однако, была неглубокой и не смертельной. Цезарь, повернувшись, схватил и удержал меч. Почти в одно и то-же время оба закричали: раненый Цезарь по-латыни: «Негодяй Каска, что ты делаешь?», а Каска по-гречески, обращаясь к своему брату: “Брат, помоги!” Не посвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать.
Или сами убийцы оттолкнули тело Цезаря к цоколю, на котором стояла статуя Помпея, или оно там оказалось случайно. Цоколь был сильно забрызган кровью. Можно было подумать, что сам Помпеи явился для отмщения своему противнику, распростертому у его ног, покрытому ранами и еще содрогавшемуся. Цезарь, как говорят, получил 23 раны. Многие из заговорщиков, направляя удары против одного, в суматохе переранили друг друга».
Перед тем как напасть на Цезаря, заговорщики условились, что они все примут участие в убийстве и как бы отведают жертвенной крови. Потому и Брут нанес Цезарю удар в пах. Отбиваясь от убийц, диктатор метался и кричал, но, увидав Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары.
Эта драматическая сцена убийства Цезаря изображается античными историками довольно согласно, за исключением отдельных деталей: Цезарь, защищаясь, пронзил руку Каски, нанесшему ему первый удар, острым грифелем («стилем»), а увидав среди своих убийц Марка Юния Брута, якобы сказал по-гречески: «И ты, дитя мое!» - и после этого перестал сопротивляться.
Мать Брута - Сервилия - была одной из самых любимых наложниц Цезаря. Как-то раз он подарил ей жемчужину стоимостью 150 000 сестерциев. В Риме мало кто сомневался, что Брут - плод их любви, что не помешало молодому человеку принять участие в заговоре.
«После убийства Цезаря, пишет Плутарх, Брут выступил вперед, как бы желая что-то сказать о том, что было совершено. Но сенаторы, не выдержав, бросились бежать, сея в народе смятение и непреодолимый страх. Одни запирали дома, другие бросали без присмотра свои меняльные лавки и торговые помещения; многие бежали к месту убийства, чтобы взглянуть на произошедшее, другие бежали оттуда, уже насмотревшись.
Марк Антоний и Марк Эмилий Лепид, более близкие друзья диктатора, ускользнув из курии, спрятались в чужих домах.
Заговорщики во главе с Брутом, еще не успокоившись после убийства Цезаря, сверкая обнаженными мечами, собрались вместе и направились из курии на Капитолий. Они не были похожи на беглецов: радостно и смело призывали они народ к свободе, а людей знатного происхождения, встречавшихся им на пути, приглашали принять участие в их шествии.
На другой день заговорщики во главе с Брутом вышли на Форум и произнесли речи к народу. Народ слушал ораторов, не выражая ни неудовольствия, ни одобрения, и своим полным безмолвием показывал, что жалеет Цезаря, но чтит Брута.
Сенат же, заботясь о забвении прошлого и о всеобщем примирении, с одной стороны, почтил Цезаря божественными почестями и не отменил даже самых маловажных его распоряжений, а с другой - распределил провинции между заговорщиками, шедшими за Брутом, почтив их подобающими почестями; потому все думали, что положение дел в государстве упрочилось и вновь достигнуто наилучшее равновесие».
«Он часто говорил, что жизнь его дорога не столько ему, сколько государству - сам он давно уже достиг полноты власти и славы, государство же, если с ним что случится, не будет знать покоя и ввергнется в еще более бедственные гражданские войны», писал Светоний.
Эти слова Цезаря оказались пророческие. «После вскрытия завещания Цезаря выяснилось, что он оставил каждому римскому гражданину значительную денежную сумму, замечает Плутарх. Видя, как его труп, обезображенный ранами, несут через Форум, толпы народа не сохранили спокойствия и порядка; они нагромоздили вокруг трупа скамейки, решетки и столы менял с Форума, подожгли все это и таким образом предали тело сожжению.
Потом одни, схватив горящие головни, кинулись поджигать дома убийц Цезаря, а другие побежали по всему городу в поисках заговорщиков, чтобы схватить их и разорвать на месте. Но никого из заговорщиков найти не удалось, так как все они надежно попрятались по домам».
Когда по прошествии многих лет улеглось пламя жестокой гражданской войны, победитель император , наследник Цезаря и основатель Римской империи, соорудил мраморный храм Божественного Юлия в центре Форума на том месте, где пылал погребальный костер диктатора.
На протяжении всей истории Римской империи все императоры носили имя Цезаря: оно стало нарицательным и превратилось в титул.
15 марта 44 года до н.э. произошло убийство первого лица римского государства Гая Юлия Цезаря. На глазах у 800 сенаторов 60 заговорщиков бросились на 56-летнего императора и короткими мечами закололи его. На его теле осталось 23 раны. Главными среди заговорщиков были Марк Брут и Кассий Лонгин.
Имя Брут в массовом сознании ассоциируется с понятием «предатель». Цезарь - с человеком недюжинных способностей, успевающим делать одновременно множество дел. Разумеется, в этих «поп»-характеристиках есть доля истины. Но мне захотелось подробнее разобраться в этом «старом криминальном деле». Убийство первого лица государства в сенате – событие чрезвычайное. И сейчас в парламентах доходит до скандалов и драк. Однако обходится без поножовщины.
Историков и писателей всегда привлекала выдающаяся фигура Цезаря - победителя, реформатора, триумфатора. Жизнь которого к тому же оборвалась так трагично. Учитывая его ум и проницательность, в голову приходит пошлый вопрос: «Как он мог это допустить?» Может, ответ дадут факты биографии?
Граждане, вы свободны!
Прочитав несколько его жизнеописаний, я пришел к выводу, что это была уникальная по собранности и скорости реакции личность. Политик, практически не делавший ошибок.
О силе его характера свидетельствует такой эпизод. В двадцать лет Цезаря на море захватили пираты. Они потребовали выкуп в размере 20 талантов (самая крупная денежная единица древности, равнявшаяся примерно 30 килограммам серебра). «Вы еще не знаете, кого вы поймали, – нагло сказала жертва, – требуйте 50 талантов». Послав своих людей по разным городам за деньгами, Юлий с двумя слугами остался у захватчиков в плену. Вел он себя с разбойниками совершенно нахальным образом: приказывал не шуметь, когда ложился спать; сочинял стихи (он стал талантливым писателем, оставившим после себя два классических произведения: «Записки о галльской войне» и «Записки о гражданской войне») и декламировал их бандитам. Если творение не вызывало восторга (это все равно, что сейчас вместо Шуфутинского исполнить уголовникам Гребенщикова), обзывал слушателей неучами и варварами. И впоследствии обещал казнить. В ответ пираты хохотали. Все 38 дней, что он находился у похитителей, он вел себя так, «как если бы они были его телохранителями, без страха забавлялся и шутил с ними» (Плутарх). Когда же означенная сумма была собрана и заложников отпустили, Цезарь моментально снарядил корабли в погоню. Пираты были настолько беспечны, что остались торчать у острова, где держали пленников. Сработала мелкоуголовная психология: загулять после куша. Захватив пиратов, Цезарь большинство из них распял, как и обещал.
Может, он был излишне жесток, чем и вызвал недовольство подданных? Но вот факты, говорящие о другом.
Легионеры Цезаря воевали уже несколько лет и рвались домой. А тут надо было отправляться в Африку добивать помпеянцев – противников Цезаря в гражданской войне. Солдаты устали и взбунтовались. Они немедленно требовали обещанных вознаграждений и земельных наделов. Начальников, посланных к ним, они прогнали. Обстановка стала опасной. Внезапно в лагере объявился Цезарь. Солдаты опешили, но приветствовали его. «Что вы хотите?» – спросил полководец построившихся вояк. – «Отставки! Отставки!» – стали скандировать ветераны и бить мечами по щитам. «Так получайте же ее, граждане!» – бросил Цезарь и пошел восвояси. Тут произошло невероятное – несколько тысяч взрослых мужчин заплакали. От обиды.
Дело в том, что Цезарь всегда называл их «воинами» или «соратниками». Но раз они сами насильно вытребовали увольнения на «гражданку», значит, стали частными лицами – гражданами. И в первую очередь, в его глазах.
Ветераны тут же отправили командиров просить прощения, настолько им нестерпима была мысль, что Цезарь перестал их считать товарищами по оружию. Цезарь извинил возроптавших вояк.
Современные пиарщики и политтехнологи на этом примере любят показывать, как Юлий умело манипулировал подчиненными. Редкостная глупость! Такие жесты не просчитываются. Они диктуются чувством. Цезарю было на самом деле обидно за своих легионеров. Именно это чувство передалось солдатам и вызвало ответную сильную реакцию. Цезарь и его войско были единым целым.
Уже после гражданской войны приверженцев своего противника Помпея Юлий не только помиловал, но и раздал им высокие должности. Тем же Бруту и Кассию. (Это все равно, если бы Сталин не устраивал против бывших белогвардейцев «красный террор», а назначил на ответственные посты в комиссариатах). Благодарные римляне хотели Гаю Юлию посвятить Храм Милосердия.
Может, он не угодил народу?
Но ублажением народа он как раз и занимался всю жизнь (не забывая, разумеется, и о себе). Организовывал пышные зрелища, развивал, так сказать, шоу-бизнес, проводил судебную реформу, добился льгот ветеранам. Печься о народе он продолжал даже после смерти. Когда на форуме Брут сообщил, что теперь опять будет республика, что тиран убит, – толпа впала в тихий шок. Но она особо не огорчилась и не обрадовалась. А так как-то… Народец-то, известно, – сволочь.
Когда Марк Антоний публично вскрыл завещание Цезаря, оказалось, что тот каждому римлянину оставил по 750 драхм (весьма приличная сумма), – народишко пробило. Все заплакали. «Папу родного потеряли, кормильца! Он, вишь, и посмертно деньжат подкинул, обо всех позаботился. А от республиканцев копейки не дождешься!» И, предав тело Цезаря погребальному огню, толпа понеслась разыскивать убийц. Но они вовремя сбежали. А дома их, конечно, были сожжены. Для порядка. (События эти подробно отражены в пьесе Шекспира «Юлий Цезарь», по которой снят неплохой голливудский фильм с Марлоном Брандо в роли Марка Антония.)
Гай Юлий обладал блестящим красноречием и артистическим обаянием, которые умело пускал в ход. Он не презирал людей как таковых (как, например, его выдающийся предшественник, диктатор Сулла), что помогало оставаться искренним в сложных ситуациях, а иногда выходить из них и с юмором. Однажды Юлий схватил за плечи бежавшего с поля боя знаменосца, развернул его и, указав в противоположную сторону, сказал: «Враг – там». Его слова облетели ряды солдат и подняли их боевой дух.
Да и в мирное время Цезарь сделал немало полезного. Даже до календаря добрался. А то у жрецов с их «вставным месяцем» праздник жатвы уже приходился не на лето, а праздник сбора винограда – не на осень. Месяц, на который приходился день рождения Цезаря (12 июля), сенат из подхалимажа назвал его именем.
Звериная справедливость
Но если Цезарь был настолько хорош, почему с ним так немилосердно обошлись? Разберемся в ключевой фигуре заговора – Бруте. И вообще в исторической ситуации на тот момент.
Сначала Римом правили цари. Однако Тарквиний Гордый так достал всех беспримерной жесткостью, что в 509 году до н.э. вспыхнуло восстание. Возглавил его Юний Брут – дальний предок Марка Брута. Изгнав тирана, Юний провозгласил, что отныне передает власть сенату и народу. Царская эпоха завершилась, стартовала республиканская форма правления (республика в переводе с латинского – «общее дело»).
Однако в условиях разрастания римского государства республиканская форма стала буксовать, приходилось контролировать слишком большую территорию. Без твердой руки наступал хаос: грабежи, бандитизм и восстания. Исторически дело шло к империи. И Цезарь стал первым звеном в этом социально-политическом переходе: ему достался почетный титул «императора», а его племянник Октавиан Август стал уже «императором в законе» (и следующий после июля месяц сенат назвал уже в честь племянника).
Во властной верхушке многие были недовольны Юлием из зависти. Другие хотели вернуть республиканское правление. Хотя Цезарь и противился царским привилегиям, власть он сосредоточил в своих руках. Надо сказать, очень умелых.
Молодой Брут являлся республиканцем. Он, что называется, был из породы «борцов за справедливость». Такие люди крайне опасны, поскольку справедливость, как ни парадоксально, ставят выше морали. Подобные принципы часто приводят к большой крови. В этом ряду и Робеспьер с Лениным. Если справедливость опирается не на внутренний нравственный закон, она быстро становится орудием в руках палачей, поскольку подчинена интересам только одной социальной группы или утопическим идеям, вроде служения абстрактному «народу».
В метафизическом плане есть две антагонистические справедливости: божественная и дьявольская. Первая идет от любви и сердца, вторая – от эгоизма и расчета. Формально Цезарь – тиран, значит – смерть ему, поскольку тираны – враги Республики. Шекспир основной вывод из этой ситуации вложил в уста Антония: «О справедливость! Ты в груди звериной, лишились люди разума. Простите; за Цезарем ушло в могилу сердце. Позвольте выждать, чтоб оно вернулось».
Но вернемся к личности главного заговорщика. Когда разгорелась гражданская война между Цезарем и Помпеем, Брут принял сторону последнего. Цезарь к Бруту, тем не менее, всячески благоволил – они раньше вместе сражались.
После того как войско Помпея было разгромлено, его легионы перешли на сторону Цезаря. Помпей бежал. Брут написал Юлию письмо с повинной. Тот обрадовался. Они встретились. Цезарь спросил у Брута, не знает ли он, где укрылся Помпей? Брут указал, что Помпей удрал в Египет. Твердые принципы в нем уживались со слабым характером. Что позволяло оправдать любое предательство.
На римский запрос о Помпее египтяне выслали его голову. Они уже узнали, что Помпей проиграл. И подло убили его. Увидев голову своего врага, Цезарь заплакал – он уважал Помпея как достойного соперника. Юлий приказал казнить самодеятельных палачей.
Власть Цезаря продолжала укрепляться. Он уже стал пожизненным диктатором. В государстве наступили относительный покой и процветание. Но все довольными не могут быть никогда. Тот же Кассий считал, что ему перепало милостей от Цезаря меньше, чем Бруту. Он и стал подбивать последнего к заговору. Вспоминал его предка-революционера. Мол, настоящий ты Брут или тряпка? Слабый характер Брута способствовал тому, что внушение подействовало. Он стал видеть себя в роли «борца против тирании».
Когда Цезарю сообщали о зарождающемся заговоре и о том, что во главе него стоит Брут, он показывал на себя и говорил: «Он может спокойно дождаться, пока это тело умрет само». Намекая, что после его кончины Брут автоматически получит власть первого лица в стране. Куда ему спешить? Но Брут ждать не стал.
Без сопротивления
Вот подробное описание убийства Цезаря (когда у преступления более полутысячи свидетелей его можно восстановить с документальной точностью).
«При входе Цезаря сенат поднялся с мест в знак уважения. Заговорщики же, возглавляемые Брутом, разделились на две части: одни стали позади кресла Цезаря, другие вышли навстречу, чтобы вместе с Туллием Кимвром просить за его изгнанного брата; с этими просьбами заговорщики провожали Цезаря до самого кресла. Цезарь, сев в кресло, отклонил их просьбы, а когда заговорщики приступили к нему с просьбами еще более настойчивыми, выразил каждому из них свое неудовольствие. Тут Туллий схватил обеими руками тогу Цезаря и начал стаскивать ее с шеи, что было знаком к нападению. Каска первым нанес удар мечом в плечо, рана эта, однако, была неглубока и не смертельна. Каска, по-видимому, вначале был смущен дерзновенностью своего ужасного поступка. Цезарь, повернувшись, схватил за рукоять и задержал меч. Почти одновременно оба закричали – раненый Цезарь по-латыни: “Негодяй, Каска, что ты делаешь?”, а Каска – по-гречески, обращаясь к брату: “Брат, помоги!”» (Плутарх).
Заговорщик Каска испугался сильнее жертвы: он позвал на помощь брата. Условно ситуацию можно назвать «тигр в окружении шакалов».
«Не посвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать. Все заговорщики, готовые к убийству, с обнаженными мечами окружили Цезаря: куда бы он ни обращал взор, он, подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направленные ему в лицо и в глаза, так как было условлено, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови. Отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары. Многие заговорщики переранили друг друга, направляя столько ударов в одно тело. После убийства Цезаря Брут выступил вперед, как бы желая что-то сказать о том, что было совершено, но сенаторы, не выдержав, бросились бежать, распространив в народе смятение и страх» (Плутарх).
В отношении Цезаря у Плутарха обнаружилась одна противоречивая деталь: почему Цезарь, увидев Брута с мечом, накинул на голову тогу и перестал сопротивляться?
Когда я спрашивал у знакомых гуманитариев (в том числе и историков), могут ли они объяснить такую реакцию Юлия, они говорили, что его поразило предательство друга.
Подумаешь! В жизни Цезаря, человека выигравшего семь крупных сражений, ставшего диктатором Рима, предательств было навалом. Как известно, предательство – нормальная составляющая политического бытия. Как говорил герой Гафта в фильме «Гараж»: «Вовремя предать – это не предать, это – предвидеть». Деяние это, конечно, не становится менее омерзительным, но матерого политика им вряд ли можно удивить.
Когда предадут обыкновенного человека, какова его реакция? Правильно – он разозлится. И даже придет в бешенство. Тем более так сделал бы Цезарь – человек необычайный. Не зря же Каска испугался! Цезарь как профессиональный воин вполне мог выхватить у него (или у другого заговорщика) меч (тем более, он уже держал оружие за рукоятку) и попытаться вырваться из здания сената. На войне он сотни раз попадал в переделки не менее опасные. Тем более заговорщики мешали друг другу, и можно было воспользоваться неразберихой. Говорят, что из всех ударов только один был смертелен. Наконец, Юлий мог погибнуть, сражаясь. Но нет – демонстративно набросил на голову одежду и отдал себя на растерзание. Не клеился этот поступок с натурой Цезаря. В чем же дело? В многочисленных исторических справочниках и энциклопедиях ответа не было.
Я углубился в подробное жизнеописание Брута у того же Плутарха. Отгадка оказалась очевидной: «Цезарь очень беспокоился о Бруте и просил начальников не убивать его в сражении, но всячески щадить и привести к нему, если бы тот согласился сдаться добровольно, в случае же сопротивления с его стороны, оставить в покое. Сделал он это в угоду матери Брута, Сервилии. По- видимому, будучи еще молодым человеком, он находился в близких отношениях с Сервилией, которая его безумно любила. А так как в то самое время, когда любовь их была в полном разгаре, родился Брут, то Цезарь был почти уверен, что Брут родился от него».
Брут был незаконнорожденным сыном Цезаря! Чтобы убедиться в этом, рассмотрим повнимательнее изображения одного и второго. Сразу заметно сходство профилей Брута и Цезаря. Все встало на свои места.
И ты…
Представим себе еще раз ту же ситуацию.
После первого удара Каски Цезарь, естественно, пришел в ярость. И повернувшись, схватил рукоятку меча. Юлий моментально сообразил, что это покушение, и стал действовать. Во всех сражениях (и на поле битвы, и в ораторских баталиях) его спасала мгновенная реакция. Каска с перепугу зовет брата на помощь. Заговорщики скопом набрасываются, но из-за скученности больше наносят раны друг другу, чем своей жертве.
Что делает тигр в окружении шакалов: собирается к прыжку. Цезарь, крича, пытается прорваться через кольцо врагов. И в этот момент он вдруг видит собственного сына с мечом в руках. Сына, которого трепетно опекал. Вероятно, это был единственный раз, когда внутри Цезаря все сломалось. Ставшая сакраментальной фраза «И ты, Брут» – о том, что если и сын пошел против него, жизнь просто теряет смысл. Этот могучий человек набрасывает на голову одежду и дает себя убить без сопротивления. Брут во имя не слишком для него ясных политических идеалов, которым следовал формально, поднял руку на отца.
Судьба распорядилась таким образом, что все, кто участвовал в этом злодеянии, впоследствии погибли.
Кассий и Брут встретились для решающего сражения под Филиппами с племянником Цезаря Октавианом, поклявшимся отомстить за дядю, и другом Цезаря – Антонием.
Убийц преследовали роковые невезения. Дважды накануне битвы Бруту являлся зловещий призрак. Хотя сенатор не был мистически настроенным человеком, он посчитал это дурным знамением.
Кассий, ошибочно (с возрастом его зрение ослабло) приняв издалека всадников Брута за солдат Антония, покончил жизнь самоубийством, причем тем же мечом, которым убил Цезаря.
Брут, потеряв соратника, совсем пал духом и проиграл сражение при Филиппах.
Он укрылся со своими друзьями в лесу и сказал, прощаясь, что «считает себя счастливее победителей, поскольку оставляет по себе славу добродетели». Он ошибся в своем прогнозе. Воистину, дорога, вымощенная благими намерениями, приводит только по одному адресу.
Свои последние слова Брут произнес с самообладанием, присущим его великому родителю. А затем бросился на меч, который подставил один из его друзей.
Так закончилось одно из самых трагических противостояний, которые могут случиться между отцом и сыном и между человеком и человеком.
Заговор и убийство
Версии о подробностях многочисленны и, по существу, безразличны; важно только то, что заговор никем из участников не был выдан и что все-таки он мог быть предупреждён, если бы этому не помешал целый ряд случайностей и полный фатализм Ю. Цезаря .
Известные участники заговора
- Гай Кассий Пармский
- Луций Минуций Басил (?)
- Пакувий Антистий Лабео
- Публий Сервилий Каска Лонг
- Луций Туллий Кимвр
- Гай Сенций Сатурнин
Последствия убийства
Непредвиденным результатом для убийц было то что смерть Цезаря ускорила конец Римской республики. Средний и низший класс Рима, среди которых Цезарь был популярен, пришли в ярость, что небольшая группа аристократов убила Цезаря, особенно после обращения Антония к простым людям. Антоний собирает большую толпу римлян и угрожает направить ее на оптиматов, возможно, с намерением взять под контроль Рим. Но, к его удивлению и огорчению, Цезарь назвал своего внучатого племянника Гая Октавиана единственным наследником, завещав ему огромную мощь когномена Цезарь, а также сделав его одним из богатейших граждан в Республике. Гай Октавиан стал сыном великого императора, а следовательно, унаследовал лояльность большей части населения Римской империи. Октавиан, которому было всего 19 лет к моменту смерти Цезаря, показал значительное политическое мастерство, и, пока Антоний разбирался с Децимусом Брутом в первом туре гражданских войн, Октавиан укрепил свои позиции.
Для борьбы с Брутом и Кассием, которые находились с огромной армией в Греции, Антонию были необходимы солдаты, наличные средства и легитимность, которую могло дать имя Цезаря. С принятием 27 ноября 43 до н. э. Lex Titia, Второй Триумвират был официально сформирован в составе Антония, Октавиана и Лепида. Так как Цезарь в 42 до н. э.был формально обожествлен, император Октавиан отныне становится Divi Filius («Сын Бога»). Видя, что милосердие Цезаря привело к его убийству, Второй Триумвират вводит проскрипцию. Триумвират занимается юридически санкционированным убийством большого числа своих оппонентов с тем, чтобы обеспечить финансирование сорока пяти легионов во второй гражданской войне против Брута и Кассия. Антоний и Октавиан разбили их в битве при Филиппи.
Позже Марк Антоний женился на любовнице Цезаря, Клеопатре, намереваясь использовать богатейший Египет в качестве основы для доминирования в Риме. Третья гражданская война вспыхнула между Октавианом с одной стороны и Антонием и Клеопатрой с другой. Эта последняя гражданская война, кульминацией которой явился разгром Антония в Акциуме, привела к господству Октавиана, который стал первым римским императором под именем Август.
Литература
- Josiah Osgood: Caesar’s Legacy. Civil War and the Emergence of the Roman Empire . Cambridge 2006.
Примечания
The Assassination of Julius Caesar
После окончания гражданской войны с легионами Помпея, Юлий Цезарь был убит в мартовские иды, 44 г. до н.э.
В январе 49 г. до н.э. Юлий Цезарь повел свою армию через Рубикон , в северной части Италии, и вверг Римскую республику в гражданскую войну. Соперник Цезаря – Помпей – бежал в Грецию. За три месяца Цезарь взял под контроль весь итальянский полуостров, а в Испании одержал победу над верными Помпею легионами.
Теперь Цезарь преследовал Помпея в Греции. Несмотря на численное превосходство противника, Цезарь разгромил войска своего врага, но не раньше, чем Помпей бежал в Египет. Цезарь последовал за Помпем в Египет, где, в знак дружбы, ему презентовали отрубленную голову его соперника. Перед тем как покинуть страну, Цезарь упрочил положение Клеопатры как наследной правительницы Египта. В 47 г. до н.э. в Северной Африке Цезарь разгромил оставшихся помпеянцев, и, вернувшись в Рим, окончательно утвердил свою власть.
Древние авторы указывают на неуклонно возрастающую напряженность в отношениях между Цезарем и Сенатом, явившуюся основным мотивом для возникновения заговора так называемых Освободителей (Liberatores ), целью заговора которых стало убийство Юлия Цезаря.
Предпосылки убийства Цезаря
По словам Плутарха, Цезарь сообщил Сенату, что его почести должны быть уменьшены, но впоследствии, взял эту просьбу назад, поскольку не хотел выглядеть неблагодарным. Цезарь был удостоен звания Pater Patriae , что означает “Отец Отечества” , и в третий раз был назначен Диктатором. Вскоре Цезарь был назначен Диктатором на девять сроков подряд. Это означало, что он останется Диктатором в течение последующих десяти лет. В дополнение к этому, он также получил власть Цензора, и титул Префекта Нравов (Praefectus Morum). В январе 44-го года до н.э. Сенат избрал Цезаря пожизненным Диктатором (Dictator Perpetuo).
Дион Кассий писал, что делегация Сенаторов последовала в храм Венеры Прародительницы, на Римский Форум, чтобы сообщить Цезарю, что Сенат проголосовал за новые почести для него. Дион, как одну из главных причин его убийства, привел отказ Цезаря стоять в присутствии сенаторов. Позже некоторые из сторонников Цезаря утверждали, что ему не позволяла стоять острая диарея, которую он тогда испытывал. Однако, его враги утверждали, что Цезарь возвращался домой, без посторонней помощи.
После возвращения Цезаря в Рим широко распространилось мнение, что он объявит себя царем. В какой-то момент неизвестный человек, как сообщают, поместил на голову статуи Цезаря, установленной в Ростре, лавровый венок. Трибуны Гай Епидий Марцелл и Луций Цезетий Флав приказали убрать этот лавровый венок, на основании его связи с Юпитером и царской властью. В ответ на это, Цезарь отстранил Марцелла и Флава от занимаемых ими должностей.
Светоний также утверждал, что Луций Аврелий Котта предложил Сенату дать Цезарю титул царя. Считалось, что только царь мог победить Парфянское царство.
Планирование убийства Цезаря
Вскоре после этого Марк Юний Брут и его шурин (или зять) Гай Кассий Лонгин начали составлять заговор против Цезаря, в котором приняли участие также и около 40 других сенаторов и знатных римлян, называвших себя Liberatores, или Освободителями. Николай Дамасский писал, что “заговорщики никогда не встречались открыто, но они несколько раз собирались друг у друга дома. Как и следовало ожидать, было много обсуждений и предложений как и где осуществить этот замысел” .
В то же самое время Цезарь готовил поход на восток. Его план состоял в том, чтобы вторгнуться в Парфянское царство, Скифию и Кавказ, а после атаковать Германию с востока. Цезарь намеревался оставить Рим во второй половине марта, а это означало, что Освободители должны были осуществить свои планы в ближайшее время, или же упустить свой шанс. За два дня до убийства Кассий встретился с заговорщиками в последний раз. Он сказал им, что если их план будет раскрыт, они должны будут повернуть свои ножи против себя.
В мартовские иды, 15 марта 44 г. до н.э. заговорщики устроили в театре Помпея бой гладиаторов, организованный только для Сенаторов. Убийцы ожидали Цезаря у входа в театр. Марк Антоний , предупрежденный накануне вечером Сервилием Каска, опасаясь худшего, попытался перехватить Цезаря на ступенях форума. Однако заговорщики перехватили Цезаря первыми, как только он прибыл в театр Помпея.
Плутарх писал, что когда Цезарь прибыл, сенатор Тиллий Цимбер вручил ему ходатайство о возвращении его брата из изгнания. Другие сенаторы столпились вокруг, якобы в знак поддержки. Затем Цимбер ухватился за тогу Цезаря. В тот же момент Каска вытащил свой кинжал и нанес Цезарю скользящий удар в шею. В ответ на это Цезарь повернулся и схватил Каска за руку. В тот же миг вся группа, включая Брута, набросилась на Цезаря.
Первоначальные источники указывают на то, что Цезарь попытался бежать, но будучи ослеплен кровью, споткнулся о свои же одежды. Древнеримский историк Евтропий писал, что в убийстве Юлия Цезаря приняли участие 60 человек. Светоний писал, что врач, имя которого для истории утеряно, выполняя вскрытие, установил, что в действительности только одна из ран Цезаря была смертельной. Это привело современных медицинских историков к выводу, что Цезарь умер от потери крови в результате 23 ножевых ранений.
Последствия убийства Цезаря
По словам Плутарха, Брут выступил вперед, намереваясь обратиться к сенаторам, ставшими свидетелями нападения на Цезаря. Однако они бежали в здание. Брут и его спутники двинулись к Капитолию, ожидая, что их там встретят благодарные римляне. Но большинство людей, услышав новость об убийстве Цезаря, заперлись в своих домах. Тело Цезаря лежало там, где оно упало, в течение трех часов, прежде чем его забрали другие правительственные чиновники.
Вскоре после этого на Форуме была установлена восковая фигура Цезаря, показывающая эти 23 ножевые раны. Там собралась толпа, и начался пожар, в результате которого был нанесен значительный ущерб Форуму и Курии, где обычно заседал Сенат. Хаос, последовавший за смертью Юлия Цезаря, отразил падение Римской Республики, возвышение императора Августа и возникновение Римской Империи.
Николай Сванидзе, историк
Юлий Цезарь был убит из-за того, что в Римской республике, а Рим тогда ещё был республикой, элита не была готова к диктатуре. Не была ещё готова к единовластному авторитарному правлению. И даже в исполнении такого масштабного великого человека, как Юлий Цезарь, это не произвело положительного впечатление на верхушку римского общества. То есть убийство Юлия Цезаря было проявлением свободолюбия, тогда ещё присутствовавшего в римской политической элите.
Владимир Эрлихман, кандидат исторических наук; редактор серии ЖЗЛ
Это был заговор консерваторов, то есть стариков. Определение сената — собрание старейшин, а большинство заговорщиков были из сената. К тому времени ликвидация республики в Риме шла уже почти столетие, но именно Цезарь придал ей бесповоротность. Естественно, сторонники республики, под которой они понимали власть узкого круга именно республиканской элиты, были этим недовольны и постарались его устранить. Какой-то массовой поддержки они не имели, потому что к тому времени тогдашняя республика уже стала анахронизмом, это стало понятно всем. В общем-то, даже в самом сенате у них было меньшинство, и этот анекдотичный заговор неминуемо бы провалился, если бы сам Цезарь не дал ему осуществиться.
Мы знаем, что он не обращал внимания на все предупреждения и в день своего убийства вёл себя совершенно фаталистично — это описывали все историки того времени. Он действительно устал от власти и, пожалуй, от жизни. По тем временам он был глубоким стариком и, видимо, решил — будь что будет. Только это позволило планам этих заговорщиков, непопулярных в элите и совершенно не имеющих исторической перспективы, осуществиться.
Короленков Антон Викторович, и сторик, писатель
Порядок, который он создал, не устраивал ту часть его окружения, которая устроила заговор, поскольку они к такому не привыкли. Республиканская система в их глазах была столь же естественной, как восход и закат солнца. Антоний, который знал о заговоре, если верить источникам, но не сдал их. Судя по всем приметам, он метил на место Цезаря и понимал, что в случае гибели займет его место. Кто, к тому же, устроил заговор? В основном — республиканцы, правда, поддержали и некоторые люди Цезаря. Но, судя по всему, они просто не ожидали, что он возьмёт так много власти, даже для них это было непривычно.
Одно дело — забирать первые места в условиях республиканской игры, а другое дело, когда эту игру вообще отменяют и заменяют назначениями. Это было для них сильно непривычным. Если говорить о том, почему Цезарь не предугадал заговор, то, скорее всего, с одной стороны, у него просто закружилась голова от успеха, а с другой — он мог переоценить умственные способности окружения. Вся его система была закручена на одну личность, и несложно было догадаться, что в случае его убийства начнётся новая гражданская война. Так и произошло. Он это понимал, а те, кто его убивал, видимо, не понимали. Он думал — и был в этом прав, — что сила не на их стороне. Потому что убийцы Цезаря проиграли. И не только проиграли лично, но и проиграли своё дело. У людей есть склонность иногда переоценивать интеллектуальные способности тех, кто их окружает, особенно у очень умных. Для него средним уровнем мышления было то, что для других — недосягаемой высотой. Ему казалось очевидным, что никто не посмеет это сделать. Можно привести простейший пример: когда Генриху де Гизу сообщили, что Генрих III его убьёт, он сказал, что тот не посмеет. Но он посмел.
Максим Шевченко, журналист
Римская политическая система была несколько иной, не такой, как мы сегодня её представляем. Когда римляне говорили о демократии, республике, власти народа, они имели в виду прежде всего религиозные понятия. Сам город является божеством с точки зрения римлян. Служение городу, форма организация власти, сенат, проконсулы, установленные отцами-основателями города, — всё это является священным и сакральным. Цезаря обвинили в том, что он стремится к узурпации власти, к тирании. И республиканцами, сторонниками старых римских законов и старых римских традиций, был составлен заговор, который и привёл к убийству Цезаря. Это наложилось на конкуренцию всаднических и патрицианских семей.
Но первоначально это, конечно, то, что Цезарь выступал с точки зрения модернизации, авторитаризации, концентрации ресурсов. Имперская реформа соответствовала тем историческим задачам, к которым пришла в это время Римская республика. После победы в Пунических войнах Рим стал контролировать такие мировые пространства, что решать задачу управления этими пространствами через сенат, то есть через господство и согласование интересов нескольких патрицианских фамилий, было невозможно. В конечном итоге в личности Октавиана Августа, который был приёмным сыном Цезаря, именно эта модернизационная форма нашла политическое воплощение. История Цезаря показывает нам, что демократия — это не всегда прогресс, а авторитаризм — не всегда регресс. Авторитарная реформа — идея Цезаря — более соответствовала тем задачам, которые ставила перед собой Римская империя как государство, стремившееся к мировому господству. Просто его оппоненты этого не поняли. Они не могли с этим согласиться. Брут, Кассий, Цицерон и ряд других. Отсюда и произошло его убийство.
